"Это просто праздник какой-то!" (К.-Б.)

   Привратник поднял голову, обтянутую маской. На меня уставился застывший лик цвета осенней травы, с плохой имитацией трупных пятен.

   - Привет, приятель! - сказала личина. - Заходи. Ты почему без маски?

   Я улыбнулся и пожал плечами. Привратник отвернулся от меня, он увлечённо сооружал себе "Кровавую Мэри" - водка текла по круглому лезвию столового ножа.

   Я не сумел сразу отстроиться от музыки, и даже когда сумел - шум нескольких десятков вразнобой шаркающих ног (и это они называют танцами?) давил на сознание, раздражая.

   Танцевали маски, танцевали костюмы. Вервольф дёргал локтями и коленями перед милой, но совсем не бледной вампирочкой. Зомби, гули, ведьмы и ещё какие-то совершенно неизвестные мне существа бездумно повиновались ритму. Вечеринка вошла в самый разгар, я правильно подгадал время.

   В дальнем конце комнаты, на просторной сцене разместился ди-джей, вцепившийся в микрофон, торчащий из груды аппаратуры. Он неразборчиво кричал. Остаток сцены оккупировала группа актёров, там шло представление. Вервольф (почти неотличимый от другого, танцующего) в такт музыке кусал визжащую мумию в медицинских бинтах, демонически хохотало существо в чёрном плаще и с голым черепом вместо головы, в руке у существа плясала и вертелась самодельная коса. Черепоголовых черноплащников в зале оказалось больше всего, но коса почему-то нашлась только одна.

   Я ошибся. Те, что на сцене, поодиночке поменялись своими местами с хлопавшими и топотавшими зрителями. Теперь на сцене три скелета странной, раскачивающейся походкой, басовито ухая, ловили какую-то невысокую смазливую ведьму, притворно верещавшую.

   В другом углу, за несколькими столиками, веселились пассивно, отдыхали, так же будучи вовлечены в круговорот смены мест. Я опёрся на стойку - почти как в настоящем баре.

   - Приве-ет, - сказали мне из-за спины, дохнув сладким облачком дыма. Совсем не табак. Я повернулся. Мне дали высокий стакан с пивом. Пена не успела опасть.

   Лицо молодой женщины выглядело равно далёким от правильности и от праведности, а одежда казалась модной со всеми модными приставками "супер", "ультра", "гипер", "экстра", "плюс" и "прогрессив".

   Ди-джей протяжно выкликнул нечто, вписавшееся в ритм. Мне надоели шарканье, неровный гул голосов, музыка и пиво в высоком стакане.

   - Ну что же ты молчи-ишь? - без знаков препинания сказала она. Я ударил её. Со стороны это мнилось оплеухой, но после оплеух только у старых кукол головы срываются с плеч и отлетают в сторону. Возможно, эта женщина не была куклой. Голова, стуча, подскакивая и мешая, покатилась под ноги танцующим. Кто-то её машинально пнул в сторону. Я изящно, неразличимо для взгляда ушёл от фонтана крови, хлынувшего в мою сторону. Тело наклонилось и упало с высокого табурета.

   [ ЕЩЁ ГРОХОТАЛА МУЗЫКА НО НИКТО УЖЕ НЕ ТАНЦЕВАЛ ВСЕ СМОТРЕЛИ В МОЮ СТОРОНУ НЕУМОЛИМО ИСТЕКАЛА ПОСЛЕДНЯЯ СЕКУНДА ПЕРЕД ТЕМ КАК ОНИ НАЧНУТ КРИЧАТЬ ]

   Исполнявший обязанности бармена усмехнулся: "Вау, здорово..." В толпе танцующих голову пнули ещё раз, она со стуком взлетела, взмахнув длинными волосами, и ударилась о стенку, заляпав какой-то глянцевый плакат тёмными кровяными пятнами. Я кивнул бармену и пошёл к столикам. Там один черепоголовый, в длинном чёрном плаще, поднявшись, допивал пиво из высокого стакана, идентичного моему. Я ударил по донышку стакана. Горло черепоголового наполнилось битым стеклом, однако человеку со сломанной шеей такие подробности уже не любопытны. Его подружка, сидевшая за этим же столиком, рассмеялась и дробно зааплодировала. Тело рухнуло на пол. Я отхлебнул из стакана, прополоскал рот мерзким светлым пивом и сплюнул на труп. У подружки были наряд с открытыми плечами и зелёных тонов раскраска лица. Я привлёк её к себе, выпустил клыки и прокусил ей шею. По-прежнему, очень раздражало многостопное шарканье.

   Когда я насытился, то опустил умирающую на стул и утёр лицо рукавом куртки, испачкав материю человеческой кровью. Это стирается.

   Обернувшись, я внимательно оглядел танцующих. Какой-то парнишка не танцевал, он отползал спиной к стене, к глянцевому плакату, сидя и отталкиваясь ногами, обтянутыми светлой джинсовой тканью. Значительную часть ткани занимало мокрое пятно, а за парнишкой по полу тянулся влажный след. Остальные танцевали. Ди-джей опять что-то провопил.

   Я подмигнул парнишке. Он прикрыл глаза и задёргал ногами быстрее, в грохоте музыки прорезался его жалобный скулёж.

   На сцене некто в развевающемся белом махал руками и выл. Развевающееся белое предполагалось ветхим и дырявым, но выглядело новым и порезанным. Девушка с укреплёнными на гладкой причёске пластмассовыми рожками попросила у меня закурить. Я покачал головой. Девушка скинула со стула труп и села на его место, положив ногу на ногу. Чёрные чулки на круглых коленях жадно глотали свет мощных цветных ламп. Забыл, как они называются. Лампы.

   Когда я выходил из зала, привратник поднял голову, обтянутую маской. На меня уставился застывший лик цвета осенней травы, с плохой имитацией трупных пятен. По маске стекала струйка томатного сока.

   - Привет, приятель! - сказала личина. - Уже уходишь? Возвращайся. Придёшь ещё?

   Я улыбнулся и пожал плечами. Снаружи меня ждала настоящая ночь.